Дом, оставшийся за забором
Олечка была младше своей сестры Светки на два года. Тихая, работящая, всегда родителям помогала — не то что Светлана, которая только и знала, что тусовки да гулянки. В итоге школу она заканчивала уже с пузом — и даже не помнила, от кого.
Родители аборт не разрешили, но Светка, злая на весь мир, бросила новорождённую дочку на родственников и сбежала с очередным кавалером, оставив семью разгребать её бардак.
Вскоре родители умерли, и племянница Таня осталась на попечении Ольги. Перед смертью мать оформила дарственную на дом на Светлану, сказав:
— Ты, Оленька, умница, сама пробьёшься. А Светке надо остепениться — ей хоть крыша над головой будет.
Ольга понимала несправедливость, но спорить не стала. Растила Таню, вкладывая в неё всю душу. На свою личную жизнь времени не оставалось — кому нужна женщина с чужим ребёнком? Да и здоровье пошатнулось: нервы, врачи намекали на бесплодие…
Шли годы. Таня выросла, окончила школу. О Светке — ни слуху ни духу. Девушка знала, что Ольга — тётя, но родную мать даже не искала. Оля стала для неё всем: и матерью, и подругой, и советчицей.
А Светка объявилась вдруг — явилась на выпускной Тани в деревне под Тверью. В кричащем платье, с кислотным маникюром, она выглядела как инопланетянка среди деревенской тишины.
— Ну, Оль, ты как была серой вороной, так и осталась! — фыркнула она, оглядывая сестру с усмешкой.
Таня отвернулась, крепко прижавшись к Ольге. Это Светку взбесило.
— Я твоя мать, стерва! Должна на коленях благодарить, что я тебя родила! — орала она, трясясь от злости.
Дома Светка сразу начала командовать:
— Это что за беспорядок? Мою комнату заняли? Вон из моего дома!
Может, они бы как-то ужились, но кто-то из соседок проболтался Светке про дарственную. Вернувшись с работы, Ольга с Таней увидели свои вещи, выброшенные за калитку. Сердце Оли сжалось — не от обиды даже, а от ужасающего ощущения предательства.
— Мам Оль, мы с ней разберёмся! В суд подадим! — Таня сжала кулаки.
— Танюш, не выйдет. Бабушка дом на неё записала, — прошептала Ольга, вытирая слёзы.
Тут подошёл сосед, дед Пётр. Узнав, что случилось, покачал головой и предложил переехать к нему. Ольга отлично готовила, да и по хозяйству справлялась — старику большего и не надо. Так они поселились через дорогу.
Дед Пётр не нарадовался: Оля с Таней вымыли его избу до блеска, а их пироги были — пальчики оближешь.
— Родные так за мной не ухаживали бы! Мои вы золотые, — ухмылялся он, попивая чай с вареньем.
Вскоре деда не стало — тихо, во сне. Ольга организовала похороны и стала искать жильё, но тут её вызвали к нотариусу.
Оказалось, дед Пётр оставил ей дарственную на свой дом. Ни слова не говорил — хотел сделать сюрприз. Ольга не верила своим ушам — жизнь будто вернула ей то, что отняла сестра.
А Светка? Покатилась по наклонной. Спилась, а потом, в пьяном угаре, спалила родительский дом. После этого исчезла — будто её и не было.
Ольге иногда снилась мать. Та бродила среди пепелища и шептала:
— Если б не я, она бы и тебя сгубила… Ну и дурёха…
