— Проснись, солнышко моё! Как же ты вырос, мой хороший… — мама ласково гладила Ваню по волосам, её голос звучал так же тепло, как в детстве. Казалось, время для неё остановилось — всё та же добрая улыбка, те же нежные руки.
Ваня потянулся, протирая глаза, и тут же ахнул — в руках у мамы лежал новенький смартфон в коробке.
— Да я бы и не мечтал о таком!
Всего неделю назад он уронил свой старый телефон в лужу. Даже заикаться не смел о замене — знал, что в семье туго с деньгами. Но на восемнадцатилетие мама нашла способ порадовать сына — откладывала по копейке, продавала варенье соседям.
Первым делом Ваня решил позвонить бабушке. Та ещё не знала его новый номер, а ему не терпелось поделиться счастьем.
Бабушка Агафья жила одна в деревне на берегу Оки, если не считать кота Ваську. Дедушка умер давно, дети разъехались по городам. А сын с невесткой погибли в автокатастрофе два года назад — с тех пор только Васька и скрашивал её одиночество.
Жизнь будто выцвела. Бабушка часто думала, что и сама бы ушла вслед за ними, да котёнка жалко. Дни тянулись однообразно — ни звонков, ни гостей, только скрип половиц в избе. Но когда на экране замигал незнакомый номер, сердце вдруг ёкнуло — будто почуяло свет.
— Алё, бабуля! Это я, узнаёшь? — раздался в трубке знакомый голос.
— Ванюша… Родной мой… — прошептала старушка, и голос её задрожал.
— Как ты там?
— Ничего, голубчик. Хотела к вам приехать, да кота не на кого оставить.
— Да бери его с собой! — рассмеялся Ваня.
— Ой, проказник… Почему раньше не звонил?
— Телефон утопил, а мама новый купила. Вот сессию сдам — и сразу к тебе! На твои пироги с капустой!
— Приезжай, конечно. Только звони хоть изредка, а то я тут совсем одна.
— Не реви, бабуль! Буду названивать каждый день — пока уши не отвалятся!
Закончив разговор, бабушка перекрестилась на иконку в углу и пошла в магазин за мукой. «А вдруг правда приедет?» — подумала она, и на душе стало легче.
Ваня звонил без пропусков. Бабушка не ворчала, не читала нотаций — говорила тихо, с какой-то особой нежностью. Её слова грели, как печка в зимнюю стужу.
После сессии Ваня уже собирался ехать в деревню, но мать остановила его на пороге, хмуря брови.
— Вань, как тебе не стыдно? Бабушка ждёт, а ты даже не позвонил!
— Мам, ты чего? Мы каждый день болтаем! Давай, сейчас ей наберу — сама убедишься.
— Ну-ну, давай…
Ваня уверенно набрал номер.
— Бабуль, скажи маме, что она зря гневается. Мы же с тобой каждый день говорим!
В трубке повисла тишина. Потом бабушка ответила, и голос её дрожал:
— Прости, Ванюша… Я сразу поняла, что ты не тот… Но мне так одиноко. Твои звонки стали для меня спасением. Моего внука Ваню уже два года нет в живых… Я цеплялась за эти разговоры, ждала тебя на пироги.
Ваня окаменел, будто мир перестал существовать. Мама рядом побледнела.
Через неделю Ваня ехал в деревню. Не мог же он оставить бабу Агафью одну — за эти дни она стала ему родной. В сумке лежали гостинцы, а в сердце — тёплая тяжесть и желание подарить старушке хоть каплю радости.
Бабушка распахнула дверь, и глаза её засветились. Она обняла Ваню, как родного, а Васька мурлыкал у ног. На столе дымились пироги с капустой. В тот вечер в старой избе впервые за долгие годы пахло счастьем.
