Алевтина вышла из подъезда. У входа её ждала новенькая красная машина – её первая собственная, о которой она долго мечтала и которой безумно гордилась.
Она открыла дверцу и подняла глаза к окну квартиры. Как Алевтина и ожидала, мама улыбалась и махала ей рукой.
Она ответила тем же и села за руль. Не видя, но зная, что мама перекрестила её сверху. Алевтина выехала со двора и влилась в поток машин, спешащих по улице.
Многое изменилось в родном городе, но многое осталось прежним. Она ехала на первый рабочий день в больницу. Хотя была опытным врачом, всё равно волновалась – как её примут в новом коллективе.
За окном мелькнул корпус мединститута, и нахлынули воспоминания. А вспомнить ей было что…
…После школы Алевтина поступила в мединститут. С пятого класса она мечтала стать врачом.
Гордо рассказывала всем, что теперь студентка, будущий доктор. Знакомые, бывшие одноклассники поздравляли…
Она с нетерпением ждала начала учёбы. И не ожидала, что будет так тяжело. Целыми днями приходилось зубрить латынь. Надо просто знать – и всё. Весь первый курс она не поднимала головы от учебников.
Интереснее стало на третьем курсе, когда начались клинические дисциплины. Уже не надо зубрить – можно просто запоминать, учиться думать.
Алевтина немного расслабилась и вдруг заметила на лекциях симпатичного парня.
О нём ходили слухи – он не пропускал ни одной симпатичной девушки. Да и сами они к нему липли.
И неопытная в любви Алевтина мгновенно влюбилась. Понимала, что ничего хорошего из этой любви не выйдет. Но ничего не могла с собой поделать. Ловила его взгляды, краснела. Мечтала о нём. Ведь сердцу не прикажешь. Трепетало оно при виде Артёма, не слушалось разума.
Он наконец обратил на неё внимание. Она мечтала о романтике, а он навязывал свои условия и быстро перешёл к взрослым отношениям. И всё, как обычно бывает, закончилось беременностью…
На занятиях ей было плохо, а Артём внезапно охладел к ней.
Из-за этого она совсем раскисла, плакала ночами, к учёбе готовилась из рук вон плохо.
В отчаянии Алевтина встретила Артёма в столовой и тихо сообщила ему о беременности, ковыряя вилкой неаппетитные холодные макароны.
Иллюзий она не питала, но всё же надеялась, что какие-то чувства у него к ней есть.
Он внимательно посмотрел на неё и сказал, что жениться не готов, ничего подобного ей не обещал, надо как можно скорее с этим покончить… Так будет лучше всем, и ей в первую очередь. Выпил стакан компота и ушёл…
Рыдая, Алевтина отодвинула тарелку и поплелась на пары.
Сколько ни пыталась она поймать его взгляд на лекциях – Артём больше не обращал на неё внимания, потеряв интерес…
…Мама так ничего и не узнала. Алевтина сказала, что немного приболела. Возвращалась с занятий и ложилась спать…
Но учёба шла вперёд, нельзя было жалеть себя. В институте она часто видела Артёма, который обнимался с другими девушками.
Когда он приходил на лекции – а это было крайне редко – она не могла слушать, думала только о нём, глядя на его спину.
Алевтина не выдержала и перевелась в Москву. Мама ничего не понимала, уговаривала её остаться. Но та путано объясняла, что там лучше учебная база и есть возможность остаться работать в одной из клиник.
На последнем курсе она вышла замуж за тихого однокурсника. Серьёзный, не слишком симпатичный парень был безумно влюблён в Алевтину.
Жил он с матерью недалеко от центра. Та была портнихой и шила невестке красивые платья. За это Алевтина была ей благодарна.
После института она устроилась в одну из столичных больниц. Отдавалась работе целиком, пропадала там целыми днями.
Дома восторженно рассказывала о маленьких пациентах, которым помогала, о своих успехах.
Муж работал обычным терапевтом и ревниво относился к её карьере. Да и его мать всё твердила сыну, что Алевтине надо скорее родить – тогда она остепенится, будет дома пироги печь да борщи варить.
В итоге, что-то заподозрив, она настояла на разводе…
…Алевтина смотрела из окна машины на родной город и вспоминала, как мучилась от чувства вины – что нет у неё детей и никогда не будет.
Вот так отплатила ей судьба за ту беспечную, безрассудную любовь.
После развода она ещё несколько лет проработала в Москве. Потом надоело скитаться по съёмным квартирам, и она вернулась в родной город, к матери.
Её сразу взяли в областную больницу, которая казалась убогой после столичной клиники.
Алевтина переоделась и зашла в ординаторскую. Видела настороженные взгляды коллег, читала в них:
«Ну-ну, столичная штучка, что тут устроишь? Здесь тебе не Москва. Привыкай довольствоваться малым. Посмотрим, как справишься.»
Но Алевтина быстро влилась в коллектив. Никого не критиковала, о себе не болтала, столичным прошлым не кичилась.
Вскоре к ней привыкли и начали уважать за профессионализм и сдержанность.
К детям в больнице относилась с нежностью, словно хотела отдать им всю нерастраченную любовь.
Часто думала – какой была бы её жизнь, если б тогда не сделала ту процедуру? И чего испугалась? Может, не стала бы той, кем стала, но с ребёнком её жизнь имела бы совсем другой смысл. Почему молодость такая неразумная, недальновидная? Алевтина вздохнула.
В Москве, конечно, работать хорошо – современное оборудование, передовые технологии. Но люди в маленьком городе – неплохие. Без должного оснащения творили чудеса.
Как-то в центр поступил мальчик Никита. Родители сами привезли его на машине, ждали в коридоре, плача и ругая себя за то, что недоглядели.
«Какой красивый мальчик. Сколько девушек за ним будет бегать», – думала Алевтина.
Когда малыша унесли, она сняла перчатки, халат и устало вышла в коридор. Родители сразу кинулись к ней:
«Как? Что? Когда можно увидеть сына?»
Алевтина сразу узнала Артёма. Не так уж много времени прошло – всего десять лет с их последней встречи. Обрадовалась, что не сняла маску. Но глаза…
Что можно прочесть в глазах врача? Усталость, жалость, сочувствие… Он не узнал её. Алевтина взглянула на его жену. Худая, бледная, какая-то сухонькая…
Промелькнула мысль:
«Сколько красивых девушек перебрал,В тот вечер, возвращаясь домой, Алевтина вдруг поняла, что больше не чувствует ни горечи, ни сожалений – лишь тихую благодарность судьбе за все её уроки.
