**Дневник. Прозрение**
Сижу в кабинете, утыкаюсь в монитор. Внезапно звонит телефон. «Ну вот, опять помешали. Ничего не успею», — мысленно раздражённо вздыхаю. Незнакомый номер. Взял трубку.
— Игорь? — мужской голос.
— Я вас слушаю, — сухо отвечаю.
— Привет! Это Мишка… Потёмкин. Из школы, помнишь? — голос на том конце радостно звенит, будто не замечает моей холодности.
— Сюрприз, — бормочу, пытаясь припомнить одноклассника.
— Давно хотел позвонить, — невозмутимо продолжает Мишка.
Пауза. И вдруг перед глазами всплывает одиннадцатый «А», стадион, орущий Мишка с поднятыми руками: «Последняя физра в моей жизни!»
— Мишка! — невольно улыбаюсь.
— Ну наконец-то вспомнил.
— Как ты? Где? — уже почти кричу, сам не ожидая такого энтузиазма.
— Да тут, в городе. Куда мне деваться? Развёлся недавно. В общем, звоню по делу. Саня Неверов собрал всех в своём ресторане. Да-да, он теперь ресторатор! Помнишь, как мы ржали, когда он заявил, что идёт в кулинарный? Кого-то не нашли. Юрка два года назад помер — сердце. Маринка с Грачёвым в Израиль свалили.
— Вместе?
— Нет, просто так совпало. Тебя-то я случайно откопал.
— Как? — уточняю.
— Друг у тебя машину покупал, визитку дал. Глянул в сети — а там ты. Неужели правда владелец салона?
— Ладно, когда встреча? — перевожу тему.
— Двадцать пятое мая, в «Пирамиде». Как раз в день последнего звонка. Живём в одном городе, а не виделись сто лет. Придёшь?
— Не знаю… А кто будет? — тяную время.
— Ну, Саня, я… Юлька, — Мишка снижает голос. — Помнишь, как ты по ней сох?
Тишина. Юлька… Длинноногая, с зелёными глазами и веснушками. В груди внезапно вспыхивает жаркое, давно забытое чувство.
— Я ей пообещал, что ты придёшь, — Мишка выдергивает меня из воспоминаний.
— Она… спрашивала обо мне? — роняю осторожно, а сердце колотится.
— Ну… так, в общем. Придёшь?
— Подумаю.
Болтаем ещё пару минут и прощаемся.
Пытаюсь работать, но мысли путаются. Откидываюсь в кресло. Юлька Ларионова… Первая любовь, отчаянная и безответная.
Идти не хочется. Бывшие одноклассники будут меряться должностями и деньгами, раздуваться от важности. Ни с кем, кроме Мишки, я особо не дружил.
В школе я был тощим прыщавым подростком. А Юля — первой красавицей. Отец с нами не жил, но мне хватало мамы и бабушки. Та всё время вязала — носки, шарфы, свитера. Я их стеснялся, прятал в раздевалке. Лишь в старших классах осмелился попросить белый свитер без узоров. Носил его до дыр…
Юлька же ходила с Вадимом Коротковым, школьной звездой. Я мечтал о ней по ночам, но пригласить на день рождения так и не решился.
Помню, на лыжной гонке её лыжа сломалась. Я отдал ей свой свитер, сам в одной футболке тащил её через лес. Замёрз, потом болел неделю. А она даже не спросила, как я. Просто вернула свитер — без слов, без благодарности.
Потом я вытянулся, стал неуклюжим, как жеребёнок. Юлька после школы исчезла. Я женился на Кристине — похожей, но не той. Брак развалился.
Не выдерживаю, лезу в соцсети. Нахожу Юльку. Фото — гладкие волосы, никаких веснушек. Как с обложки…
— На обед пойдёшь? — за спиной голос Ксении, моего менеджера.
— Чего подкрадываешься? — вздрагиваю.
— Это кто? — она смотрит на экран.
— Одноклассница. Мишка звонил, звал на встречу.
— Пойдёшь? — спрашивает за обедом.
— Не знаю.
Она грустно замолкает.
На встречу всё-таки иду. «Пирамида» — пафосно, но уютно. Садимся с Мишкой и Светкой, которая расплылась и стесняется.
— Юльки нет? — не выдерживаю.
— Ещё придёт, — хитро улыбается Мишка.
Пьём, вспоминаем. Светка — мать близнецов, Мишка — прораб. Когда я пытаюсь уйти от темы работы, он подмигивает:
— Ну расскажи про свой салон…
— Ничего особенного, — отмахиваюсь.
И тут — она. Боже, какая… Гладкие волосы, безупречный макияж. Ничего от той девчонки. Сердце колотится.
— Всем привет, — садится, голос с хрипотцой.
Оказывается, замужем, сын в пятом классе. У неё салон красоты — «муж купил».
— А ты чем занимаешься? — смотрит на меня.
— В автосервисе работаю, — неожиданно для себя брешу.
В глазах — разочарование. «Механик в костюме?» — усмехается она.
Танцы. Смотрю, как она кружится с Саней, и тихо ухожу.
Дома напиваюсь. Ничего не изменилось. Я — не тот заморыш, но для неё всё равно никто.
Утром — похмелье. Ксения ехидно:
— Красавица не оценила?
Не отвечаю.
Потом звонок: важный клиент. Приходит пузатый лысый мужчина… с Юлькой.
— Это моя жена. Для неё машину выбираем, — бурчит он.
Она таращится на меня. Я делаю вид, что мы незнакомы.
Вечером она звонит:
— Ну здравствуй, «механик»… Встретимся?
Голос сладкий, как сироп. Но я-то уже понял: ей нужны только деньги. Так же, как в школе.
— Ты не изменилась, — отвечаю и бросаю трубку.
На следующий день её муж покупает машину. Ксения молчит, избегает меня.
— Может, к тебе в гости? — предлагаю вечером.
Она краснеет.
— Я не готовилась…
— Ничего. Заедем в магазин.
Готовим вместе, смеёмся. Впервые за долгое время мне легко. Образ Юльки наконец растворяется.
Первая любовь редко бывает счастливой. Зачем к ней возвращаться? Говорят, последняя — самая искренняя. Посмотрим…
