— Ты во всём виноват!
Алина лежала на спине поверх одеяла, вытянув и скрестив ноги. Руки её покоились на животе, пальцы сцеплены в замок. Взгляд устремился в окно, где ветер колыхал ветки деревьев, а по лазурному небу плыли пушистые облака.
Как бы хотелось оказаться там, среди деревьев, пронизанных солнечными лучами, идти по мягкой траве, подставив лицо тёплому свету, вглядываться в бескрайнюю синеву, прищурившись, слушать весёлое щебетание птиц…
Алина приподняла ногу, зависшую в воздухе. На том месте, куда она собиралась наступить, полз жук. Она перенесла шаг дальше, чтобы не раздавить его. Жёлтый цветок на тонком стебле коснулся её щиколотки…
Вздрогнув, она открыла глаза. Оказалось, задремала, и всё это лишь приснилось. Вот бы не просыпаться, идти и идти по зелёному простору, всё дальше, без возврата в больничную палату…
Раньше она не замечала ни травы, ни жучков. Не любила дождь и ветер. Всё куда-то бежала, что-то доказывала. А теперь хотелось, чтобы этот день длился вечно, чтобы ночь никогда не наступала. Потому что ночью страшно, и снятся кошмары. Как страшно умирать, когда так хочется жить…
***
Раннее детство вспоминалось смутно, отрывками. Значит, оно было счастливым. Школа же запомнилась отчётливо — плохое врезается в память крепче.
Мама говорила, что с детства мечтала играть на фортепиано. Но в их хрущёвке места не было, и она решила, что Алина исполнит её мечту. Отдала дочь в музыкальную школу, купила пианино.
Разве можно вручить ребёнку свою несбывшуюся мечту и заставить её воплотить? Алина ненавидела гаммы, миноры и мажоры. Но чтобы не расстраивать мать, ходила на занятия и даже окончила школу. Когда приходили гости, мама требовала сыграть что-нибудь, гордо поглядывая на присутствующих. Если Алина ошибалась, лицо матери кривилось.
— Учись хорошо, чтобы мне за тебя не было стыдно, — твердила она.
Играть с подругами во дворе удавалось редко. Мать сразу звала домой заниматься. Стоило задержаться — наказание: два часа гамм вместо одного.
Из-за каждой тройки Алина рыдала. Мама пугала, что без института она станет уборщицей, будет ползать с тряпкой по полу. После таких слов Алина боялась уборщиц как огня.
Она выводила буквы в тетрадях, зубрила скучные параграфы, читала на каникулах списки литературы. Жила не для себя, а ради маминой гордости.
После школы поступила в вуз, который выбрала мать. На четвёртом курсе влюбилась и вышла замуж — впервые ослушавшись её. Наконец-то свобода! Но оказалось, жить со свекровью ещё хуже. Теперь ругали за грязную посуду, пересоленный суп, не тот сыр из магазина.
— Другого не было. Продавец сказал, этот лучше, — оправдывалась Алина.
— Дороже, вот что! Ты пока не зарабатываешь на дорогие продукты. И пол не вымыла.
— Вчера мыла.
— А пыль со шкафа? Всё тебе разжёвывать?
— Вытирала.
— Не видно! — Свекровь качала пальцем перед её лицом. — Я предупреждала Витю: намучается с тобой. Родишь — нянчить не буду. Хватит, что живёте за мой счёт!
Ночью Алина плакала, прижавшись к мужу. Он гладил её по спине, обещал поговорить с матерью. Мол, вот окончат институт, съедут на съёмную квартиру…
Но ничего не менялось. Виктор был таким же забитым, как и она. Когда Алина узнала, что беременна, сделала аборт, никому не сказав.
Куда с ребёнком? К маме? Та будет ежедневно попрекать: «Вот если бы замуж не спешила, могла бы барыней жить!» А теперь что?
Потом свекровь вышла замуж за старого друга и переехала к нему, разрешив молодым жить в её квартире. Алина мыла полы, боясь её возвращения.
Но та не вернулась. Жизнь наладилась: институт окончен, работа появилась. Только детей не было. Муж волновался, просил провериться. В итоге она призналась в аборте.
— Почему молчала?! — кричал Виктор.
— А что бы ты сделал? Ты ни разу не заступился за меня перед твоей матерью.
Ссоры участились. Виктор уходил из дома. Потом признался: у него другая, ждёт ребёнка. Алина сняла квартиру и ушла.
Когда узнала, что у него родился больной ребёнок, сначала злорадствовала. Вот и получил! Пусть мучается. Потом случайно увидела его — постаревшего, сгорбленного. Ей стало жаль. Она ведь любила…
Позже заболела мать. Алина ухаживала, терпела упрёки, но однажды не выдержала:
— Ещё слово — уйду.
Мать замолчала.
После её смерти Алина обменяла квартиру на однокомнатную, делала ремонт, радовалась — теперь начнётся настоящая жизнь! Но вскоре услышала страшный диагноз.
— Я не умру?! Мне ещё нет сорока! — кричала она врачу.
Тот устало развёл руками.
— Мы не боги.
В храме батюшка советовал молиться и простить обидчиков. Алина не хотела прощать. Почему Бог наказывает её, а не их?
После операции — бесконечные химии. Иногда думала: «Лучше умереть сразу, чем мучиться от страха перед каждым анализом».
***
Алина смотрела в окно. Деревья и облака больше не радовали. В палату вошли — она даже не повернулась. Кто-то окликнул:
— Алина…
Медсёстры звали по фамилии. Она обернулась — Виктор. Постарел, волосы поредели.
— Принёс апельсины и сок, — показал пакет.
— Как узнал?
— Соседка сказала. Ты ешь, они вкусные…
Она отвернулась. Пусть уходит.
Но он приходил снова. ВозиОна взяла его за руку и тихо прошептала: «Останься…» — и поняла, что страх перед будущим стал чуть меньше, пока он был рядом.
